СчАсТьЕ, 45 - 18 ноября 2011 10:00

Пламя костра медленно разгоралось и лишь лёгкие дуновения ветерка, подгоняли почти уснувшие угли. Они словно живые, то разгорались ярким, алым цветом, то начинали темнеть и гаснуть. В такие моменты казалось, что всё, костёр умер и не воспылает его огненное сердце, не принесёт тепло и уют замёршим людям. Но по мановению неизвестной и загадочной силы, жилка жизни вновь просыпалась внутри небольшой пирамидки сырых дровишек, и слабенькие язычки алого пламени неуверенно начинали облизывать неподатливое дерево.
Девушка медленно наклонилась к алеющим уголькам и аккуратно положив на них немного жёлтой и сухой хвои, стала потихоньку на них дуть. Маленькое пламя охотно ухватилось за предложенную древесную пищу и быстро поглотило столь малую порцию сухой, и во пламени вкусно пахнущей хвои. А влажные, тонко порубленные дровишки, так и не желали возгораться от столь малой порции сухой дресвы, лишь лёгкая, разочарованная девичья улыбка хоть как-то оживляла и без того тёмное пространство подле еле живого костерка. Вдруг, за незримой чертой, что не пускала дальше слабый и мерцающий свет костерка, раздался шум и громкий треск ломающихся веток. Обернувшись на звук, девушка разглядела в темноте мрачную и угловатую фигуру, что не соблюдая осторожности, ломилась сквозь невысокую поросль молодого сосняка. Я вышел в круг слабого света и не спеша, положил сухих веток недалеко от костерка и вынул из объёмного кармана плаща, большой кусок кедровой коры с остатками желтоватых, древесных волокон, что истончались крупными и прозрачными каплями смолы. Вытащив из-за широкого поясного ремня, маленький таёжный топорик, и расположив кору вдоль самой толстой ветки, Я аккуратно стал нарубать смоляную плашку на длинные и тонкие кусочки. Как только рядом с веткой падал новый брусочек, что был измазан жёлтой, с серыми вкраплениями коры, смолой, ты быстро подбирала его и ловко размещала на слабо тлеющих угольках, что с каждой минутой затухали, и священная жизнь огня быстро покидала некогда ещё горящие полешки. Маленькое огненное сердце, почувствовав живительную для себя липкую массу смолы, и в такт нашему дыханию, стало с каждой секундой биться всё чаще и чаще, наше лёгкое дуновение подхватывало крошечные язычки синего пламени и возгоняло их вверх, к сухой древесине. В твоих глазах Я видел, как зарождалось новое сердце костра, сердце, что будет биться и пылать всё ночь, и сила его, что перейдёт в наши с тобой сердца, никогда не угаснет, и не будет слабо тлеть и ждать подмоги, как этот костерок. Видел Я на лике твоём светлом, как возгоралось ярое пламя огня и тьма вокруг нас стала медленно отступать, сначала нехотя, и пытаясь противиться алым отблескам, но вскоре совсем сникла и видя, как женские уверенные руки подбросили в костёр порцию сухих смолистых веток, и услышав весёлый, жизнерадостный треск, отступила от трёх сердец, что смело бились и пылали в ночи. Я снял тяжёлый и намокший плащ, оставшись в одной плотной, с длинными рукавами, рубахе, почувствовал, как тепло у разгоревшегося костра и словно волна усталости, взявшись из ниоткуда, попыталась завладеть моим телом и сознанием. Но с силой зажмурившись и тряхнув головой, прогнал непонятное наваждение, опасаясь, как бы непонятный морок не накинулся и на тебя, Я внимательно посмотрел на соратницу и увидел, как ты раскинула в стороны руки и беззвучно потянулась, слегка приоткрыв рот в полусонном зевке. Большой, не по размеру вязаный свитер с широкими рукавами, делал тебя похожей на небольшой парус в рыбацкой лодке. Зажав в левой руке коло-оберег, что весел на груди моей, Я хотел протянуть правую руку и вытряхнуть из тебя наведанную силу, как громкий треск и яркая вспышка пламени осветила нас с тобой, прогнав непонятную прислужницу нави, что пыталась уволочь нас в тёмные чертоги. Ты недоумённо посмотрела мне в глаза, и мы вместе, взглядом проводили быстро удаляющийся в темноту ручеёк причудливого ветра, что едва различимо подвывал, словно жалуясь кому-то на великую силу ярого пламени.
— Ну вот … — Тихо прошептала ты. – Что это за наваждение было? Ведь не поздно же ещё, просто темнеет в тайге горной рано.
— Весна … передовой оплот Летний … — Немного подумав, ответил Я. – Нечисть изгоняет, что с зимы осталась. Некогда силам жизнетворящим будет с Мореной биться, и так хлопот полно.
Я подсел поближе к тебе и плечи наши слегка касались друг друга. Даже сквозь плотные ткани одежды, Я чувствовал, как мерно бьется сердце твоё, и ровно вздымается грудь, наполняя лёгкие свежим, таёжным воздухом, что смешавшись с дымкой костра, приятно щекочет нос твой, смолянистым запахом кедра. Ты медленно скрестила свою левую руку с моей и положила ладонь на подстеленную под нас накидку, слегка касаясь большим пальцем моей ладони. Словно в замедленном движении, Я видел, как ты слегка приоткрыв влажные и красивые губы, отдающие в отблеске костра нежным розовым цветом, тихо вздохнула и положила свою голову мне на плечо, слегка мокрые локоны твои, непослушной прядью легли на краснеющей от тепла щеке.

..ПРОЧИТАЛ ЗДЕСЬ НЕДАВНО,..ЧТО ПОЦЕЛУЙ В ЗАТЫЛОК БЫВАЕТ БОЛЕЕ ВОЗБУДИМЫЙ ,..ЧЕМ ПОЦЕЛУЙ В ГУБКИ ;)