индеец, 55 - 25 января 2012 20:22

16.
Понятие «после жизни» у Евгения стало появляться чаще, чем это бывает у среднестатистического человека. Ведь ещё древние греки четко определили, что сон у людей – это маленькая смерть. И они были совершенно правы. А моему человеку вдруг, ни с того ни с сего, это состояние временами нравилось. Я не знаю, в чём тут было дело, но когда я совсем покидал моего ведомого, тот не мог полностью освобождаться от транслируемой мной информации. А я, соответственно, не мог или не умел остановить эту трансляцию. Всё это безобразие выливалось для Жеки в яркие и очень странные сны. Причём сила их влияния была столь высока, что под их впечатлением проходило от полудня до нескольких суток. Частенько бывало так, что свободное время нашего героя проходило по расписанию, намеченному последними ночными видениями. Конечно, у него не получалось летать, как это иногда бывало во сне, но он пытался истолковывать и соотносить увиденное в действительности с ночными образами. И кое-что у него получалось. Во всяком случае, Жека чётко уяснил, что он – далеко не настолько волен в выборе линий своей жизни, как это навязывалось современными идеологами. Ему порой надоедало жить строго по предписанным правилам, так как жили десятки, сотни, а может и миллионы таких же тел. Утро, завтрак, работа, после – пивка или кабак или «по бабам», телевизор и отбой. Восемь часов отключки до начала нового поворота светила и снова в колесо, как белка. Зачем? Для какой цели? Ладно, хорошо, пусть мне завтра на работу, но ещё не закончилось сегодня. Вроде здесь бы надо свернуть направо, в магазин, хлеба надо бы купить, но сегодня я здесь сворачивал налево, в парк. И мы шли в парк. Ночью я здесь нёсся на всех четырёх, и так вольно и хорошо, что дух захватывало. Шедший сейчас навстречу Женьке по дорожке парка, небритый дядька с красными глазами почему-то шарахнулся от нас в сторону. Мы слегка притормозили, и осмотрели внимательно свою одежду – нет, вроде нигде не запачкана. Вытираем лицо – смотрим на ладони, вроде чистые. Украдкой оборачиваемся – взгляд на дядьку, тот идёт дальше, по каким-то своим красноглазым делам, но уже не очень ровно, на ходу вытирая область лица сероватым платком, как будто голову напекло. Жека тоже достал платок и, на всякий случай, вытер лицо на возможность появления там случайной пыли. Всё нормально, идём дальше. Гуляем, так сказать. Всё-таки хорошо здесь. Время от времени надо по «природе» пастись, пусть даже по такой убогой. Парк был маленький и реденький. В самом конце была даже недлинная аллейка из каких-то деревьев вперемешку с акацией. Ночью я, кажется здесь, унюхал сравнительно новый портмоне, ещё не успевший выдохнуться. В прохладной темноте, сильный запах хорошо выделанной кожи кажется резким диссонансом на фоне дурманящего аромата влажной травы и местных цветов и слышен издалека. Женёк опять притормозил, сделав вид, что достаёт сигарету, хотя курить ему сейчас совсем не хотелось. Разминая пальцами табак, он посмотрел в кусты. Кошелёк лежал там, где ему и положено было находиться. Если не знать, где искать – вряд ли и заметишь. С украдкой обернувшись по сторонам ( не видит ли кто ), Жека ныряет на полтора шага в кусты, брезгливо, двумя пальцами, поднимает вещь и открывает. О! Бонус за любопытство! Две сотки рублей – четырьмя потёртыми полтинниками – мелочь, но приятно. Полторашка пива на вечер, ну и пару носок свежих на базаре прикупить, а то поизносился малость. Да, почаще надо с накатанных дорожек судьбы сходить. Глядишь, может ещё какие варианты любопытные появятся…

• 
• 
•