индеец, 55 - 17 мая 2013 19:34

347.
Кажется, я на секунду – другую всё-таки вырубился. Когда туман исчез из глаз, я рефлекторно забрался на каменюку и огляделся. Каково же было моё удивление, когда понял, что стая за мной не пошла. Зато под соснами, там, где остались мои товарищи, творилось что-то непонятное. Оттуда доносились выстрелы, собачье рычание и звуки борьбы. Там же наших рвут! Я дёрнулся назад, и на первом же шаге земля попыталась ударить меня в лицо. На этот раз я успел опереться на неё обеими руками. Та-ак. Значит крепко меня та псина приложила. Я снова встал и, опираясь на Сайгу, как на костыль, поковылял к месту боевых действий. При малейшей попытке ускорить передвижение, в глазах предательски начинала расплываться картинка. К тому же за мной оставался кровавый след из ноги, повреждённой клыками убитого пса. Тем не менее, я упрямо шёл вперёд, пока оставалась надежда, что я успею вмешаться в борьбу. Меня остановила очередь из Калаша, вспахавшая землю справа. Это кто из моих меня не узнал, интересно? Я остановился и махнул рукой, мол, свой идёт. С сосны, в ответ, выстрелили ещё раз, и снова в мою сторону. На всякий случай, я превратил Сайгу из костыля в боевое оружие. Мельком мне пришлось отвернуться в сторону, а заодно и догадаться, почему в мою сторону открывался огонь. С этого бока ко мне подбегал псевдопёс. Сравнительно небольшой, к тому же изувеченный, он прыгал на трёх лапах. Тем не менее, он шёл именно на меня. На какие-то доли секунды наши взгляды пересеклись, и мне показалось, что я начал тонуть в земле, неожиданно превратившейся в вязкую жижу. Я, ударенный головой о камень, не был способен анализировать ощущения или удивляться. Мне нужно было спешить на выручку, я просто шарахнул по лёгкой мишени из Сайги и поковылял дальше. Под деревьями что-то изменилось. Компактная толпа непрерывно атакующих псов рассыпалась и на глазах начала таять. Подранки, скуля и хромая, разбегались в разные стороны, как им и было нужно вести себя изначально. Я извёл ещё пару зарядов на тех, которые шли на меня. Поле битвы под соснами радовало и огорчало одновременно. Радовало оно стоящей на ногах Анютой, спускающимся с дерева Булкиным и кучей собачьих трупов вокруг. А огорчало тем, что на той же Анюте, кажется, не оставалось неповреждённых мест, а Железный лежал на траве, и я не видел, дышит он или нет.
- Меченый, ты жив? – риторический вопрос обоих, оставшихся на ногах, не требовал ответа.
- Не совсем. Что с Егором?
- Сейчас будем смотреть, - перешёл от эмоций к делу Булкин, и попытался нащупать пульс на шее у лежащего, - жив, кажется.
Мы с Аней с облегчением выдохнули.
- Все аптечки давайте. Будем спасать.

• 
• 
•